Контрреформы Александра III (кратко). Тема: «Земские контрреформы Александра III Земская и городская контрреформы александра 3 кратко

Предпосылки и подготовка земской и городской контрреформ

Период 80-x - начала 90-х гг. XIX в. характеризуется наступлением царских властей на прогрессивные начинания, которые появились в результате реформ предшествующих десятилетий. Этот период отмечен серией реакционных преобразований, направленных на пересмотр сложившейся системы буржуазного законодательства, которые в советской историографии принято называть контрреформами. Понятие контрреформ имеет широкий смысл и включает не только реакционные законы, направленные на возврат к дореформенным политическим порядкам. Под контрреформами подразумевается весь политический курс правительства Александра III, которое повседневными административными действиями демонстрировало пренебрежение к вопросам самоуправления, соблюдению существовавшего законодательства, общественному мнению. В эти годы царская власть действовала даже наперекор интересам дворянства, которые изменились в условиях пореформенного развития.

В 80-х гг. XIX в. особенно заметно выступают самодовлеющие черты самодержавия, проявляется влияние бюрократических кругов. Если в предыдущий период наблюдалась внешняя готовность к реформам, даже когда их и не собирались осуществлять, то в период контрреформ правительство упрямо повторяло о своей твердости, отказе от уступок даже тогда, когда оно их фактически совершало.

Еще в 70-х гг. в правительственных кругах и реакционной печати получает распространение взгляд, что все беды, и, прежде всего революционное движение, происходит от реформ. В условиях пореформенного развития стали забываться впечатления от революционного натиска середины века, сбитого отменой крепостного права и последующими реформами. На первый план выдвинулось общественное движение, питательной средой которого было недовольство реформами, точнее - недовольство их ограниченностью. Реакционные правительственные деятели делали из этого вывод, что лучший способ погасить политический канал - это ликвидировать общественный элемент в управлении страной и развернуть широкую карательную деятельность против революционеров. В обстановке спада революционной ситуации на рубеже 70-80-х гг. этот курс был обречен на провал далеко не сразу.

2 марта 1881 г., принимая членов Государственного совета и высших чинов двора, приносивших присягу, император Александр III заявил, однако, что, вступая в трудный момент на престол своего отца, он надеется следовать во всем его заветам и политике. Таким образом, этот первый шаг обещал как будто либеральное и гуманное царствование. Затем в циркулярной депеше от 4 марта, разосланной представителям России при иностранных державах, было объявлено, что государь император, вступая в столь трудное время на прародительский престол, желает сохранить мир со всеми державами и особенно свое внимание сосредоточить на внутренних делах и на тех социально-экономических задачах, которые выдвигаются новым временем. И эта депеша также производила на общество благоприятное впечатление.

Разговаривая с Александром III, К. П. Победоносцев сказал: «Законодательством минувшего 25-летия до того перепутали все прежние учреждения и все отношения властей, внесено в них столько начал ложных, не соответственных с внутренней экономией русского быта и земли нашей, что надобно особливое искусство, дабы разобраться в этой путанице. Узел этот разрубить невозможно, необходимо развязать его, и притом не вдруг, а постепенно. Как истинный консерватор, Александр III прекрасно понимал это, он не был сторонником «разрубания узлов».

Однако между тем возникает вопрос, как быть с докладом относительно предложенных реформ, которые должны были быть начаты открытием проектированных М. Т. Лорис-Меликовым комиссий. М. Т. Лорис-Меликов предлагал учредить в Петербурге из выборных от земств и крупных городов временные подготовительные комиссии наподобие редакционных комиссий, образованных в 1858 г., а также ввести в Государственный совет 10-15 «представителей от общественных учреждений, обнаруживших особенные познания, опытность и выдающиеся способности». Подобное учреждение, наделенное исключительно совещательными правами, считал автор, могло бы дать «правильный исход заметному стремлению общественных сил к служению престолу и отечеству», внести «в народную жизнь оживляющее начало», предоставить «правительству возможность пользоваться опытностью местных деятелей, ближе стоящих к народной жизни, нежели чиновники центральных управлений».

Доклад этот был одобрен покойным императором Александром II утром 1 марта, в тот самый день, когда он был убит. Императору Александру III было известно, что покойный государь приказал на 4 марта собрать в Зимнем дворце особое совещание с тем, чтобы обсудить, опубликовывать ли правительственное сообщение об открытии комиссий или не опубликовывать.

М. Т. Лорис-Меликов в своем докладе, естественно, представил новому государю этот вопрос как своего рода завещание, оставшееся от покойного императора, и император Александр III в первую минуту так на это и посмотрел, принимая состоявшееся ранее решение о созыве комиссий как завещание отца, кладущее, несомненно, последнюю черту на общий характер его царствования, царствования, в котором были произведены самые важные преобразования новейшего времени, коснувшиеся быта всех сословий России и всего ее социального и гражданского строя.

Однако по вопросу о том, публиковать или нет об этом решении в особом правительственном сообщении, император Александр III решил созвать специальное совещание. 8 марта совещание это состоялось в Зимнем дворце, и тотчас же на нем обнаружилась борьба двух противоположных, враждебных, исключающих друг друга направлений - одного прогрессивного, во главе которого стоял Лорис-Меликов и к которому принадлежали из числа министров министр финансов А. А. Абаза и в особенности военный министр Д. А. Милютин, а также и великий князь Константин Николаевич, в то время глава морского ведомства и председатель Государственного совета. Противоположное направление - направление ярко реакционное - представлялось, прежде всего, К. П. Победоносцевым, бывшим еще незадолго перед этим членом той верховной распорядительной комиссии, которая руководима была Лорис-Меликовым в 1880 г. По представлению же Лорис-Меликова Победоносцев был назначен и обер-прокурором Святейшего Синода вместо гр. Д. А. Толстого в апреле того же 1880 г. Победоносцев, читавший ранее лекции Александру Александровичу и его старшему брату, пользовался его особым доверием.

На заседании Совета министров под председательством Александра III с речью против введения в России «конституции» выступил обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев. Заявив, что проект «дышит фальшью» и что конституция есть «орудие всякой неправды, орудие всяких интриг», К. П. Победоносцев предостерег нового императора от учреждения «по иноземному образцу... - новой верховной говорильни» и призвал последнего «действовать» .

После этого заседания Александр III окончательно отверг предложение М. Т. Лорис-Меликова, оставив на тексте всеподданнейшего доклада министра весьма красноречивую надпись: «Слава богу, этот преступный и спешный шаг к конституции не был сделан».

Сменивший Лорис-Меликова на посту министра внутренних дел Н. П. Игнатьев вскоре был признан непригодным для претворения в жизнь реставрационных планов. Честолюбивый, ищущий популярности граф Игнатьев взялся подготовить созыв Земского собора. Вознамерившись получить согласие императора, новый министр приурочил созыв выборных от всех сословий к предстоящей коронации и одновременно к 200-летию этого учреждения. Игнатьев с энтузиазмом доказывал, что Собор сделает коронацию особо праздничной и значительной, явившись волеизъявлением народа в пользу самодержавного правления, своеобразной санкцией его. Избранный на основе высокого имущественного ценза, Земский собор обеспечил бы первенство крупных землевладельцев. Созыв ритуального по своим задачам Собора, не получившего даже, как объяснял царю Игнатьев, законосовещательных функций, должен был заставить «замолкнуть всякие конституционные вожделения». Но Катков и Победоносцев, узнав о планах Игнатьева, выступили против любого привлечения общества к государственным делам. Проект собора был отвергнут. После отставки Н. П. Игнатьева, с назначением на пост министра внутренних дел графа Д. А. Толстого, ярого представителя реакции, надежды на «черный передел» реформ 60-х годов получили реальную опору. Это свидетельствовало о том, что самодержавие в основном преодолело кризис.

Таким образом, приблизив к себе самых ярых консерваторов, Александр III предпринимает первые шаги для проведения контрреформ. С июня 1882 г. до конца 1885 г. происходит установление нового правительственного курса, и намечаются общие контуры преобразований, главной задачей которых являлось усиление роли поместного дворянства.

1886-1894 годы стали периодом детальной разработки, как общего плана, так и конкретных проектов контрреформ и проведения их в жизнь. Основная работа по созданию проектов контрреформ сосредоточилась в Министерстве внутренних дел, а главным разработчиком стал правитель канцелярии министерства, бывший уездный предводитель дворянства А. Д. Пазухин. Пазухин доказывает, что укрепление самодержавия может произойти только с возрождением дворянства. Главный порок реформ Пазухин находит в принципе бессословности, противоречащем естественноисторическому развитию России: «Основная причина социального расстройства России кроется в том, что большинство реформ прошлого царствования были проникнуты отрицанием сословного начала», - мысль эта, полностью созвучная оценкам Победоносцева, Каткова и Леонтьева. Автор ставил перед властью задачу создать «дворянству господство и преобладание в местном управлении и судебных органах, сделав его снова служилым, сословием и вместе с тем земским».

К осени 1886 г. был готов проект земской контрреформы. Важным шагом в ее осуществлении стало принятие 12 июля 1889 г. закона о земских участковых начальниках. Земские начальники назначались министром внутренних дел из числа потомственных дворян и должны были заменить институт мировых посредников, уездные по крестьянским делам присутствия и мировой суд. Они утверждали и смещали должностных лиц крестьянской администрации, без суда налагали штрафы и подвергали крестьян аресту. Закон о земских начальниках увеличил правительственную опеку над крестьянами, подчинил их административной и судебной власти дворян.

Следующим шагом было принятие 12 июня 1890 г. «Положения о губернских и уездных земских учреждениях», установившего сословный принцип выборов в земства и усиливший правительственный контроль за их деятельностью.

Вслед за земской контрреформой на повестку дня был поставлен вопрос о городском самоуправлении. «Городовое положение» 11 июня 1892 г. значительно ущемляло самостоятельность органов городского самоуправления, усилило права администрации. Городской голова и члены городской управы объявлялись государственными служащими и, следовательно, попадали под контроль администрации.

Эпоха реакции 80-90-х годов XIX в., конечно, не могла приостановить развитие экономики и усиления буржуазии. Идет процесс сокращения доли помещичьего землевладения. После 1861 г., при всем том, что часть дворян вошла в состав буржуазии, а некоторые активно участвовали в революционном движении в России, по существу сохранился класс феодалов, хотя и заметно модернизированный. Поэтому реформы, которые перемежались к тому же контрреформами, не могли решить основные вопросы социально- экономического и политического характера.

При Александре III многие преобразования, проведенные правительством его отца, не только не получили дальнейшего развития, но были серьезно урезаны, а некоторые и прямо отменены. В 80-х - начале 90-х годов были воссозданы многие принципы, господствующие в русской жизни при Николае I. Здесь ярко проявился циклический характер русской истории, особенно характерный для XIX века вслед за прорывом вперед обычно следовал откат назад.

Этапы проведения и итоги

В декабре 1880 года всем губернаторам было поручено, вместе с уездными и губернскими земскими собраниями начать обсуждение крестьянского вопроса с целью ускорить процесс выкупа крестьянами земли и прекращения состояния «временнообязанных» крестьян. Впервые земства работали совместно с правительством.

Вместе с тем министр внутренних дел Лорис-Меликов в своём докладе императору отмечал невозможность создания в России конституционных учреждений, но указывал на необходимость привлекать представителей общественности к решению государственных задач. Министр предлагал создать две реакционные комиссии: административно-хозяйственную, на которую возлагались задачи преобразования губернского управления, прекращения обязательных отношений крестьян и облегчения выкупных платежей, пересмотра земского и городового положений.

Составленные этими комиссиями законопроекты должны были поступать на обсуждение общей комиссии, состоящей из членов подготовительных комиссий и экспертов, избираемых земскими учреждениями. Затем законопроекты должны поступать в Государственный совет, в котором их представляли выборные от земств лица.

Подготавливаемые М. Т. Лорис-Меликовым реформы были прерваны убийством императора Александра II 1 марта 1881 года. Однако волна контрреформ в 80-90-х годах захватила и сферу органов местного самоуправления.

Вступив на престол, Александр III, в манифесте 29 апреля наряду с фразой о неограниченном самодержавии, выразил полное уважение великим реформам минувшего царствования и сказал, что эти реформы не только будут укрепляемы и поддерживаемы, но и развиваемы дальше. Следовательно, в общем, манифест этот не означал еще, безусловно, реакционного направления. И это еще ярче было подчеркнуто циркуляром нового министра внутренних дел в самый день его назначения - 6 мая 1881 г. Здесь Игнатьев указывал, что правительство примет меры к установлению живого общения правительства со страной, живого участия местных деятелей в государственных делах в исполнение высочайших предначертаний. Это опять-таки знаменовало намерение найти известную, правда, очень скромную форму участия представителей общества в центральной государственной деятельности, т. е. приблизительно то же самое, что хотел в этом отношении сделать и Лорис-Меликов.

В циркуляре указывалось, что права земских и городских учреждений останутся неприкосновенными и будут даже восстановлены в прежнем объеме, на основах Положения 1864 г. Наконец, указывалось, что крестьянство, которое предостерегалось от прислушивания ко всяким ложным толкам, будет предметом особого внимания со стороны правительства, причем крестьянам будут не только гарантированы все ранее дарованные права и свободы, но и будут приняты меры к облегчению тех тяжестей, которые на крестьянах лежали, главным образом податных, к удовлетворению их нужд, земельных в особенности, и к улучшению сельского общественного устройства и управления.

В циркуляре Игнатьева как будто воспринимались и намечались к исполнению все намерения М. Т. Лорис-Меликова, все те меры улучшения экономического положения народа, которые тот обещал провести.

Таким образом, было бы неверно считать, что после 29 апреля правительство чувствовало себя совсем уверенно. Характеризуя положение в деревне в своем докладе царю 15 марта 1882 года, Игнатьев писал: «Нет сомнения, что в среде крестьян сильно бродят толки о переделе земель и вообще неопределенное ожидание благ, независимых от их усилий и труда, нельзя отрицать опасности подобного рода ожиданий, но, чтобы не преувеличивать их значение, нужно иметь в виду, что они уже давно держатся в народе и сами по себе еще не представляют серьезной опасности». Далее он сообщал, что за истекшие 10 месяцев нигде не возникало «нарушений порядка», кроме Воронежской и Тамбовской губерний, где вследствие «нелепых слухов» произошли затруднения в период уборки урожая. «От прочих губернаторов в ответ на циркуляр 23 мая, - продолжал он, - последовали успокоительные ответы». Так писал Игнатьев весной 1882 года. В середине же 1881 года положение представлялось иным.

Одним из вопросов, занимавших наибольшее место в деятельности Игнатьева, были меры, касавшиеся укрепления административно-полицейского аппарата, а также направленные к «охранению» существующего политического режима, т. е. самодержавия. Именно эта сторона деятельности Игнатьева наиболее полно отражала постепенный переход правительства к реакции.

Одной из мер, проектировавшихся министром внутренних дел, была политика в отношении земства. Основную задачу своей деятельности в этом вопросе Игнатьев видел в борьбе против политических тенденций земства, что находило свое выражение в различного рода ходатайствах, получивших после 1 марта большое распространение.

Однако борьба с этим проводилась в относительно мягких формах и не влекла за собой каких-либо серьезных взысканий. Так, после выступления Тверского губернского земского собрания с ходатайством о созыве выборных со всей России министр внутренних дел обратился с циркуляром к губернаторам, указывая, что, «такого рода ходатайства не должны быть вовсе опротестовываемы, так как они по самому существу своему уже опротестованы законом и на точном основании ст. 13 и ст. 14 правил о порядке производства дел в общественных и сословных учреждениях не подлежат ни исполнению, ни дальнейшему производству».

На протяжении 1881 года Министерство внутренних дел неуклонно руководствовалось этим циркуляром и только в одном случае приняло полуадминистративные меры. Подобное либеральное отношение к «крамольным ходатайствам», естественно, свидетельствовало о слабости и нерешительности правительства, пребывавшего еще в состоянии кризиса.

Игнатьев считал, что политика по отношению земства в будущем не вызывает сомнений и должна определяться содержанием манифеста 29 апреля, однако, он подчеркивал, что добиваться этого нужно не путем резких мер, а таким отношением, «которое без крутых мер дало бы возможность удержать земства в пределах их законных прав».

Игнатьев возобновляет с молодым царем в начале марта 1882 года разговор о «Земском соборе», узнав, что коронация ввиду беременности императрицы откладывается до весны 1883 года. «... Я напомнил его величеству мои беседы с ним о земских соборах и сказал, что самое благоприятное время для возобновления исторического предания - день коронации... Государю эта мысль как будто улыбнулась, и я, с соизволения его величества, принялся за составление проекта манифеста, обдумывая все подробности осуществления этого великого исторического подвига. При последующих еженедельных докладах моих, - продолжает он, - мы часто возвращались к беседе о соборax, и государь относился к этому благосклонно и даже сочувственно».

В начале записки Игнатьев указывает, что Россия в настоящее время находится «на перепутье» и дальнейшее развитие ее государственной жизни возможно тремя путями. Первый путь - путь усиления репрессий. По мнению автора записки, этот путь не приведет ни к каким положительным результатам. «Более сильное проявление административных мер, большее стеснение печати, и развитие полицейских приемов заставят только недовольство уйти глубже». По мнению Игнатьева, это, в конце концов, приведет к необходимости пойти на уступки «общественным требованиям».

Второй путь - путь уступок, также неприемлем. «Путь уступок, каким бы образом они ни были обусловлены,... будет всегда роковым. В какой бы форме уступки не были сделаны, нет сомнения, что каждый новый шаг, ослабляя правительство, будет самою силой вещей - вынуждать последующие уступки». Игнатьев указывает на огромную опасность этого пути, заключающуюся в том, что в этом случае преобладающее влияние в общественной жизни страны займет интеллигенция.

«Русская интеллигенция, - писал он, - вмещает в себе всего более опасных, неустойчивых элементов, а потому представляется несомненным, что ее участие в делах всего скорее приведет к ограничению самодержавия, что для России, несомненно, станет источником вечной смуты и беспорядков». Таким образом, резюмирует Игнатьев, оба эти пути ведут к одному результату и оба они гибельны для России.

Единственно правильный, «спасительный» путь - это возвращение к старине, к «исторической форме общения самодержавия с землею - земским соборам». Отмечая, что самодержавие является единственной, свойственной России, формой правления, Игнатьев указывал, что «нельзя, однако, закрывать глаза на несовершенство, того его вида, который довел нас до настоящего положения». Оно заключалось, по его мнению, в оторванности царя от народа вследствие преграды, установленной между ними чиновничеством. Вследствие же этого царь и не может знать правды. «Не уступая ничего из своей власти, самодержавец, созывая собор, найдет верное средство узнать истинные нужды страны и действия своих собственных слуг». Таким образом, собор должен примирить все противоречия и положить конец великой смуте. «Когда царь и земля войдут в непосредственное общение, - указывал Игнатьев, - отпадут все недоразумения и опасения».

Представителями городского населения должны были быть только купцы, избираемые от всех гильдий сообща. «Но почему же призывать не вообще от горожан, а исключительно от купцов вопрошает автор. На это две причины: одна про себя, другая про всех. Про себя то, что из горожан одно купечество благонадежно. Про всех то, что как бы широко ни понимать слово земщина, но городская земщина исконно городская – одни торговцы. Торговые – интересы общерусские и в этом смысле земские. Остальные горожане разночинцы. Их интересы, как людей каких угодно, но как горожан местно-городские».

Таким образом, земский собор должен состоять из представителей трех сословий: крестьян, дворян и купцов, избранных на основе прямых выборов. Игнатьев говорит о принципах созыва собора: «...земский собор собирается бессрочно по призыву государеву, когда и для каких дел государю угодно... Просить о созыве собора имеют право земские самоуправления не ниже уездных и городские».

В земском вопросе Игнатьев занимал весьма умеренную позицию, которая свидетельствовала о боязни правительства идти в данное время на решительный, разрыв с либералами. Но, несмотря на это, Александр III не разделял в вопросе о земстве взглядов, своего министра. В силу этого он не одобрил доклад, а ограничился резолюцией: «Читал».

После отставки Игнатьева, сменивший его новый министр внутренних дел, Д. А. Толстой приступил к подготовке изменений положения о земских органах. Он видел их недостаток, прежде всего в том, что они являлись органами, выбираемыми на «бессословном основании». Стремление сохранить дворянское землевладение и сословный характер монархии отразилось на создании и деятельности Крестьянского и Дворянского поземельных банков.

К укреплению главенствующей роли дворянства, а также к тому, чтобы «приструнить земство», были направлены изменения положения о земских органах. В 1881 г. появилась записка А. Д. Пазухина «О преобразовании местного самоуправления и устройстве земских учреждений».

Преобразование предполагалось осуществить на принципах сословности, отмены «выборного начала», подчинения органов самоуправления государственной власти. Поскольку, по мнению автора, «народ утратил предание повиновения и порядка и является нередко буйной толпой», чего не было, когда власть над крестьянами принадлежала членам «высшего служебного сословия», т.е. дворянству, следовало в какой-то форме восстановить эту власть. Для этого по последовавшему в 1889 г. закону был создан институт земских начальников. Каждый уезд делился на участки, в которые назначались участковые земские начальники из местных потомственных дворян, имевшие в данном уезде земельные владения и высшее или среднее образование. Земский начальник сосредоточивал в своих руках жесткий контроль над крестьянскими общинами, административную и судебную власть. Мировые судьи были упразднены в уездах, где были назначены земские начальники. Это была попытка возродить сословные органы власти потомственного дворянства.

Параллельно с земскими начальниками в уезде действовали уездные окружные суды, члены которых рассматривали дела, изъятые у мировых судей, но не перешедшие к земским начальникам. В городах вместо мировых судей появились городские судьи, назначаемые министром юстиции. Они назначались из числа местных «поместных земских людей» – дворян и могли полностью распоряжаться жизнью деревни и личностью крестьянина. От него зависела и деятельность сельского схода. «Чего на сход ходить, когда начальник решает», - рассуждали крестьяне.

Внесенный в 1888 г. Толстым проект земской контрреформы подвергся серьезной критике. Признавая необходимость государственного контроля над органами самоуправления, государственного вмешательства в их деятельность, Победоносцев посчитал нецелесообразным их полное подчинение власти. «Я не вижу ни прямой надобности, ни пользы изменять коренные начала постановки земских учреждений, вводя их в общую организацию учреждений прямо правительственных с характером служебно-чиновничьим к бюрократическим». Победоносцев, по его словам, не ожидал пользы от «превращения управ в земские присутствия, коим придается по проекту, несомненно, бюрократический характер». Настаивая на известной «доле свободы» для земства, он доказывал, что опасаться ее при контроле государства нечего.

Критиковал проект и М. Н. Островский - за ущемление принципа выборности. В отличие от представителей либеральной администрации, консерваторы, хотя и делали серьезные замечания по проекту, в целом готовы были его поддержать - с учетом отдельных поправок. Исправленный проект был внесен в Государственный совет в 1890 г. И. Н. Дурново (Д. А. Толстого в 1889 г. не стало), и он снова встретил сопротивление большинства. Замысел «уничтожить теперешнее значение земских учреждений, их самостоятельность, выборное начало» оставался неприемлемым и для таких консерваторов, как К. П. Победоносцев, А. А. Половцев, М. Н. Островский, П. А. Валуев. А вот И. И. Воронцов-Дашков, активно выступивший против закона о земских начальниках, поддержал проект земской контрреформы.

Вступившее в силу в 1890 г. «Положение о земских учреждениях» усилило контроль над ними администрации, дало значительные преимущества дворянству. При проведении выборов первая земледельческая курия становилась полностью дворянской. Число гласных от нее увеличивалось, а имущественный ценз для дворян понижался. Резко повышался избирательный ценз для городской курии, а крестьянская курия практически лишалась самостоятельного представительства, ибо избранные земские гласные подвергались процедуре утверждения губернатором. Все эти меры носили характер контрреформы, которая еще более увеличила представительство дворян. В 90-х гг. дворяне вместе с чиновниками составляли 55,2% гласных уездных собраний и 89,5% губернских. Однако в условиях буржуазного перерождения дворянства усиление его позиций не имело заметного политического значения для царизма. По-прежнему земства находились в оппозиции, а земско-либеральное движение даже активизировалось, так как контрреформы расширили его основу. Реакционеров не устраивало и городское самоуправление. С точки зрения правительства его недостатками были преобладание торгово-промышленных кругов и недостаточность правительственных полномочий.

Усилила роль дворянства и реформа городского самоуправления. Приступая к пересмотру действующего городового положения, правительство решило ограничить влияние городских владельцев в органах самоуправления. Первоначально было предложено, чтобы избирательный ценз определялся не только обладанием недвижимой собственностью, но и степенью имущественной обеспеченности. Практически это означало, что избирательные права получили домовладельцы, владельцы недвижимого имущества (от 300 до 3000 руб.). Привлечение их к городскому управлению не означало какую-то демократизацию. Губернские земские присутствия преобразовывались в присутствия по земским и городским делам, причем его представитель от города утверждался администрацией. Ни одно решение городской думы не могло вступить в действие без разрешения губернского начальства. Однако переход к новым избирательным основам несколько расширял круг избирателей, что само по себе уже не устраивало царизм. Надо добавить, что, продолжая политику на укрепление положения дворянства, Николай II учредил в 1897 г. «Особое совещание по делам дворянского сословия» и значительно ограничил возможность получения дворянства выходцам из других социальных слоев.

Итак, в результате реформирования земства дворянство получило возможность избирать большую часть выборных земских деятелей – гласных (около 57%). Имущественный ценз (минимальный уровень доходов, дающий право представителю того или иного сословия участвовать в деятельности земских учреждений) понижался до дворян и повышался для городского населения.

Крестьяне вообще потеряли право выбирать гласных, так как теперь их назначал губернатор из среды крестьянских выборщиков – лиц, уполномоченных крестьянскими обществами участвовать в выборах. Вновь избранные земские гласные утверждались губернатором, что ставило земские учреждения под жёсткий контроль государства. Фактически это перечёркивало главную идею земства – независимость от органов государственной власти и царя в решении вопросов местного самоуправления.

«Положение о земских учреждениях» (1890 г.) значительно отличалось от первоначального плана контрреформы. Проект Толстого - Пазухина, приверженцем которого был Катков, так и не прошел. Правительство вынуждено было учесть общественные настроения, поддержку обществом земской деятельности, защиту самоуправления в печати. Немалую роль сыграло здесь и отсутствие единства в рядах консерваторов, часть которых снова сомкнулась с либеральной бюрократией.

В 90-е годы натиск на земское самоуправление консервативной печати несколько ослабевает. Консерваторы, казалось, были удовлетворены Земским положением 1890 г. - охранительная печать приветствовала новый закон как положивший конец «разобщению земской и государственной власти» в заведовании местными делами. «Русский вестник», «Московские ведомости» отмечали, что усиление правительственного контроля сможет положить конец «безответственности земства». Однако, имея в виду представления покойного редактора этих изданий о том, какой быть контрреформе, можно сказать, что Катков отнес бы «Земское положение» к паллиативным мерам, которые не одобрял.

Новый закон не внес коренных изменений в деятельность земства, не изменил его характера, хотя и усилил правительственный контроль над самоуправлением. Несмотря на «поправки» к реформе 1864 г., земство не стало дворянским, как задумывали консерваторы.

Таким образом, итогом проведения контрреформ стало создание административных органов управления деревней; сведение к минимуму роли общественного самоуправления в земских и городских учреждениях, усиление контроля Министерства внутренних дел над ними; ограничение выборного начала при замещении должностей.

Судебная контрреформа:

а) существенно изменила порядок расследования и судебного рассмотрения политических преступлений и ограничила права подсудимых;

б) ограничила и частично отменила такие демократические институты, как независимость и несменяемость судей, гласность и состязательность судопроизводства, рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей и право подсудимого на защиту;

в) почти упразднила мировую юстицию, осуществила слияние в низшем звене административной власти с властью судебной.

Принятые законы должны были вернуть дворянству его положение в управлении государством и обществом, сохранить сословную структуру и самодержавие власти. Однако это не произошло.

Земская контрреформа не остановила земского движения, но настроила значительную часть земцев против самодержавия. Увеличенный избирательный ценз при проведении городской реформы стал ещё одним стимулом для деловых людей, чтобы задуматься о повышении уровня своих доходов. Это в свою очередь способствовало развитию городской экономики, усилению городской буржуазии, требующей от самодержавия предоставления ей всё новых и новых прав.



Министерство образования и науки РФ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«КЕМЕРОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

« Кафедра налогообложение, предпринимательства и права»

Тема: «Земские контрреформы Александра III»

Выполнила:Валеева В.А.

Проверила:Князева Ю.А.

Кемерово 2011

Контрреформы в России - это ряд мероприятий императора Александра Ш, проведенных в 1889-1894 гг. с целью укрепления самодержавия за счет пересмотра умеренно-буржуазных реформ 60-70 гг.

Главное место в системе контрреформ занимало "Положение о земских начальниках" 1889 года, которое должно было вернуть помещикам вотчинную власть, ослабленную в результате крестьянской реформы. В руках земских начальников сосредотачивалась вся полнота судебной и административной власти в уезде.

Им полностью было подчинено крестьянское самоуправление. Мировые судьи в уездах упразднялись и подсудность их дел перешла к земским начальникам (частично к волостным судам).

Земский начальник обладал широкими правами и в отношение волостных судов; он назначал волостных судей из числа кандидатов, представленных ему сельскими сходами, мог приостановить приговор волостного суда.

Пользуясь такими правами, земские начальники чинили произвол в отношение крестьян.

Один из важных актов в цикле контрреформ - новое положение о губернских и уездных земских учреждениях от 12 июня 1890 г. Оно имело целью подорвать демократические основы земской реформы 1864 г., т.е. всесословность и выборность, и, как выразился С.Ю. Витте, «одворянствовать» земство. Только таким путем царизм рассчитывал приручить земство или, по крайней мере, пресечь его «либеральничанье». Между тем губернаторы отовсюду жаловались царю на «вредное направление земства», которое они усматривали в том, что земские учреждения «возбуждают и подвергают обсуждению дела, не входящие в круг их ведения», т.е. главным образом защищают россиян от злоупотреблений властью со стороны царской администрации. На подобной жалобе вятского губернатора в 1886 г. Александр III пометил: «Почти везде то же самое». Особенно раздражали царя почерпнутые им из губернаторских отчетов факты «систематического препирательства» земских учреждений «почти со всеми правительственными установлениями: с губернатором, с полицией, с судебными следователями и Министерством юстиции, с духовенством, с инспекцией народных училищ и с учебным округом». Так обрисовал в своем отчете за 1884 год деятельность Череповецкого земства новгородский губернатор А.Н. Мосолов. Александр III на полях его отчета грозно вопросил: «Какие же меры приняты правительством против этого безобразия?»

По новому положению выборность крестьянских представителей в земство упразднялась. Отныне крестьяне могли избирать только кандидатов, а из них администрация губернии (как правило, те же земские начальники) назначала гласных, т.е. депутатов земства. Далее, бессословная избирательная курия землевладельцев была ликвидирована, а вместо нее учреждена курия дворян. В результате к 1903 г. удельный вес дворян в /321/ губернских управах земства достиг 94,1 %, в уездных - 71,9%. Наконец, функции земства были еще более ограничены. Если ранее губернатор мог отменять земские постановления только вследствие их «незаконности», то теперь и по причине их «нецелесообразности», с его, губернаторской, точки зрения.

Все эти меры так связали руки местному самоуправлению, что оно теперь казалось более декоративным, чем деловым. Однако со временем выяснилось, что необратимый процесс обуржуазивания дворянства расстроил планы царизма реакционизировать земство путем его одворянствования. Среди земцев-дворян, вопреки надеждам реакции, тоже преобладали не охранители, а либералы. Можно согласиться с П.А. Зайончковским в том, что «земская контрреформа, несмотря на усиление правительственной опеки и на увеличение численности дворянства, не изменила оппозиционной сущности земских органов», хотя и очень затруднила их деятельность. Показателен такой факт: только за один год, с ноября 1891 по ноябрь 1892 г., губернские по земским делам присутствия отменили 116 решений губернских и уездных земских собраний в 11 губерниях.

Вслед за земской была проведена в том же духе и городская контрреформа. 11 июня 1892 г. Александр III утвердил новое городовое положение вместо городской реформы 1870 г., которую он расценил как «нелепость». Теперь были лишены избирательных прав не только рабочие, как в 1870 г., но и вообще все горожане без недвижимой собственности: квартиросъемщики, приказчики, мелкие торговцы. Резко уменьшилась политическая правомочность средней буржуазии. Например, в Киеве из 7 тыс. домовладельцев 5 тыс. были лишены избирательных прав. Всего же по 132 городам с населением в 9,5 млн. человек сохранили избирательные права по закону 1892 г. лишь 100 тыс. горожан (1,05 %). Отныне в городском управлении главенствовали не торгово-промышленные круги, как ранее, а владельцы недвижимого имущества, т.е. прежде всего крупные домовладельцы, каковыми являлись преимущественно все те же дворяне и чиновники.

Тем не менее городское, как и земское, управление было поставлено под еще более жесткий контроль администрации, чем ранее. Если городовое положение 1870 г. вверяло губернатору надзор «за правильностью и законностью действий» городских органов, то по закону 1892 г. губернатор мог направлять «оные действия согласно государственной пользе». Министр внутренних дел И.Н. Дурново удовлетворенно констатировал, что новое городовое положение согласовано «с земским в новом его строе».

Однако и городская контрреформа не вполне удалась царизму. «Лишив избирательных прав представителей мелкой буржуазии (местных торговцев, приказчиков), закон 1892 г. усилил в /322/ городских думах роль владельцев недвижимой собственности, а также представителей учреждений, владевших в городах недвижимой собственностью, - заключал П.А. Зайончковский. - Тем самым увеличился в городских думах, а следовательно и управах, процент лиц со средним и высшим образованием. Это, естественно, увеличивало и процент оппозиционных элементов, т.е. представителей либеральной интеллигенции».

Развитие мирового суда.

В 80-х годах XIX века, с усилением отрицательного отношения ко всем реформам императора Александра П, все чаще стали появляться нападки на мировой суд. Случались неудачные решения мировых судей, их обобщали и говорили о несостоятельности мировых судей вообще. Случилось несколько раз за двадцать лет, что в уездах заседания мирового суда не могли состоятся по причине неприбытия судей; случалось, что некоторые судьи медленно решали дела. Единичные случаи подхватывали, замалчивали образцовую работу других мировых съездов (в больших центрах они превратились в постоянные учреждения), игнорировали и то, что решения, в общем, были хороши, и то, что мировые судьи были завалены работой. Возникли требования коренных преобразований: назначения председателя мирового съезда от правительства, подчинение мировых судей окружным судам, отмены выборного начала, т.е. поставить мировой суд под административный контроль. Тревожным симптомом явилась в 1888 году резкая критика со стороны добросовестного публициста (П. П. Обнискова), горячо преданного основным принципам Судебных Уставов. Предположение, будто в уездных земских собраниях выборы мирового судьи определяются кумовством, и мировые судьи не способны творить суд за отсутствием юридического образования, так что фактически дело правосудия перешло в руки частного ходатая - все это привело критика к мысли, что необходимо уничтожить выборное начало и назначать судей от правительства из числа юристов.

При проведении судебной контрреформы мировой суд на большей территории страны был упразднен. В 1889 году Александр Ш утвердил два нормативных акта: Закон о земских начальниках 12 июля 1889 года и Правила о производстве судебных дел, подведомственных земским начальникам и городским судьям, 29 декабря 1889 года. Вместо мировой юстиции учреждается совершенно новая судебная система: участковые земские начальники, в отношении крестьян пользовавшиеся как административной, так и судебной властью, городские судьи и члены окружного суда. Почетные мировые судьи не упразднялись.

После 1889 года выборные мировые судьи уцелели в Санкт-Петербурге с его уездом, в Москве, Казани, Кишиневе, Нижнем Новгороде, Одессе, Саратове и Харькове, а также в Области Войска Донского. Более посчастливилось учреждению мировых судей по назначению от правительства. Они не только остались там, где введены были раньше (кроме названных выше местностей еще в среднеазиатской области и в Измайловском уезде Бессарабской губернии), но, в самый год упразднения мировых судей для внутренней России, введены в губерниях Прибалтийских и Архангельской, сохраняются и в новой Черноморской губернии, а с 1896 года вводятся в Сибири (по образцу Закавказья в отношении компетенции и инстанций, но с неограниченным правом министра юстиции увольнять и переметать судей).

Новые судебные органы.

Земские начальники назначались министром внутренних дел по представлению губернаторов. Ими могли быть:

лица, прослужившие не менее трех лет в должности предводителя дворянства, наличие имущественного и образовательного ценза при этом не требовалось;

местные потомственные дворяне, достигшие 25-летнего возраста, имеющие высшее образование или прослужившие не менее трех лет в должности мирового посредника, мирового судьи при наличии 0,5 ценза, необходимого для участия в выборах в уездное земское собрание, или обладающие другим недвижимым имуществом не ниже 7500 рублей.

Другим органом, к которому переходили функции упраздненного мирового суда, был городской судья.

Земские начальники и городские судьи рассматривали гражданские дела по спорам и искам не свыше 500 рублей, дела о восстановлении нарушенного владения, если со времени нарушения прошло не более 6 месяцев, дела о потравах и других повреждениях полей и угодий, когда сумма ущерба не превышала 500 рублей и все прочие иски на сумму не свыше 500 рублей. Им были подсудны уголовные дела, предусмотренные Уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, за исключением ст. 170, устанавливавшей ответственность за кражу посредством взлома из запертых хранилищ с использованием отмычек, а также дела о беспатентной продаже спиртных напитков и табачных изделий.

Вторую, апелляционную инстанцию для дел, подсудных земским начальникам и городским судьям, составлял так называемый уездный съезд в лице его судебного присутствия. Оно возглавлялось уездным предводителем дворянства, а в местностях, где не проводились дворянские выборы, - особым председателем. В состав судебного присутствия входили: уездный член окружного суда, почетные мировые судьи, городские судьи и земские начальники данного уезда.

Кассационной инстанцией для дел, рассмотренных земскими начальниками и городскими судьями, становилось губернское присутствие, учреждавшееся в каждой губернии под председательством губернатора, в составе вице-губернатора, губернского предводителя дворянства, прокурора окружного суда или его товарища и двух непременных членов. Кроме того в работе губернского присутствия принимал участие председатель или один из членов местного окружного суда.

Наконец, третьим судебным органом, созданным вместо ликвидированных мировых судов, были так называемые члены окружного суда, назначаемые министром юстиции по одному в каждом уезде. Им передавались все уголовные и гражданские дела, отнесенные ранее к ведению мирового суда и неподсудные земским начальникам и городским судьям. Уездные члены окружного суда участвовали в заседаниях этого суда, могли привлекаться к работе последнего при недостатке его членов. Апелляционной инстанцией для члена окружного суда был окружной суд, а кассационной - соответствующий (уголовный или гражданский) департамент Сената.

Таким образом, учреждение земских начальников поставило на место судьи, призванного охранять мир и насаждать чувство законности, судью-администратора, призванного восстановить опеку над крестьянским населением. Только в городах, за исключением наименее значительных, функции мировых судей перешли не к земским начальникам, а частью к городским судьям, частью к уездным членам окружных судов, которые заведовали делами, не вошедшими в компетенцию земских начальников.

Безусловно, нельзя идеализировать преобразования второй половины XIX в. в России. Они были проведены в стране, только что освободившейся от крепостного права, пережитки которого сохранялись и в экономике, и в сознании людей, в стране, где оставался сословный строй с его привилегиями и ограничениями, где формой правления была абсолютная монархия. Определенная ограниченность, непоследовательность, незавершенность были в текстах Судебных уставов. А нормы и принципы, выглядевшие в законе идеально, столкнувшись с российской действительностью, действовали не так, как задумывалось, а то и не действовали вовсе.

Однако успех мирового суда в народе превзошел все ожидания. Мировой суд с момента его учреждении постепенно распространился во всех земских губерниях. То, что мировые судьи явятся благодеянием для населения, нетрудно было предвидеть уже потому, что они должны заменить собой большое количество судебно-административных мест. В обеих столицах, как только в народе распространилась весть о новом суде, к мировому судье потянулись с такими "мелкими" тяжбами и обидами, о которых прежде не поднимали речи. Все, кто прежде чувствовали себя бесправными и молча сносили обиду и угнетение, пошли к "мировому" просить правосудия и заступничества, не справляясь с законами о его компетенции; просьбы жен о разводе или о выдаче вида на жительство стали обычным явлением. Небывалой популярности суда в России содействовали, помимо скорости решения, вежливость и равное со всеми обращение со стороны судей.

Таким образом, было достигнуто то, ради чего создавались мировые суды:

• - быстрое рассмотрение дел без судебных проволочек;
• - отделение административной власти от участия в отправлении правосудия;
• - приближение суда к простому народу;

На протяжении четверти века мировые судьи функционировали, водворяя в обществе и народе идею законности и уважения личности.

А. Ф.Кони о деятельности мировой юстиции конца XIX века писал:

«Общее направление мировых судей сделало их камеры не только местом отправления доступного народу правосудия, но и школою порядочности и уважения к человеческому достоинству» Кони А.Ф. На жизненном пути. - М.: Спб. 1999. - T.I, С. 431..

В конечном итоге с введением института земских участковых начальников Законом 12 июля 1889 года мировой суд был ликвидирован в большинстве мест Российской империи. К концу XIX - началу XX века мировой суд, предусмотренный Судебными уставами 1864 года, сохранился лишь в Москве, Петербурге, Петербургском уезде, в Казани, Кишиневе, Нижнем Новгороде, Одессе, Саратове, Харькове и области Войска Донского. В других местностях существовали свои местные суды, значительно отличающиеся по устройству и порядку рассмотрения дел в зависимости от региона.

Мы приходим к выводу, что к концу XIX века стройная система мировых судов, созданная Судебными уставами, оказалась практически уничтожена. К концу XIX столетия в России уже не было единого мирового суда, что снижало авторитет и судебной власти, и государственной власти в целом.

«Мировой суд в России по Закону 15 июня 1912 года» рассматриваются причины восстановления мирового суда, порядок подготовки проекта Закона 1912 года, а также структура и порядок рассмотрения дел обновленного мирового суда.

Замена эффективно действовавшего института мировых судей институтом земских участковых начальников, соединивших в своих руках судебную и административную власть, не оправдала себя на практике. В конечном итоге это привело к попытке повсеместного восстановления мирового суда в России.

Уже в Высочайшем указе от 12 декабря 1904 года говорилось о необходимости в целях охранения равенства лиц всех состояний перед законом и судом внести единство в устройство судебной части Российской империи. С этого времени началась многолетняя подготовка законопроекта о едином местном суде в Российской империи.

Проект закона о преобразовании местного суда разрабатывался в Министерстве юстиции при Н.В. Муравьеве и И.Г. Щегловитове, вносился на обсуждение I, II и 111 Государственной думы, обсуждался в Государственном совете, где была создана особая комиссия, работавшая около полутора лет. Между проектом Государственной думы и мнением Государственного совета возникли противоречия, и для их устранения была создана согласительная комиссия.

В конечном итоге 15 июня 1912 года был принят Закон «О преобразовании местного суда», синтезировавший опыт Судебных уставов 1864 года с рядом нововведений, одним из которых стало то, что в новой редакции ст. 17 Учреждения судебных установлений содержалось правило, по которому председатель съезда мировых судей не избирался из числа судей, как по Судебным уставам 1864 года, а назначался «Высочайшей властью по представлению министра юстиции из лиц, кои могут быть определяемы в должности по судебному ведомству не ниже члена окружного суда, либо из участковых мировых судей, прослуживших в этой должности не менее трех лет». Это свидетельствовало о стремлении администрации поставить под жесткий контроль деятельность местного суда.

Как и а предшествующий период, мировые судьи избирались уездными земскими собраниями или городскими думами на три года, однако новеллой стало то, что судья, прослуживший первый срок, мог быть избран в дальнейшем уже на шесть лет. Мотивами этого нововведения стало то, что шестилетний срок обеспечивал большую стабильность судье, его уверенность в завтрашнем дне. Это, по мнению законодателя, должно было привлечь к службе молодых людей и обеспечить более широкий круг кандидатов на должность мирового судьи. Новшеством стало и то, что теперь к отправлению должности мирового судьи допускались лица, вообще не имеющие никакого образования, но прослужившие не менее шести лет в должностях предводителя дворянства, секретаря мирового съезда, секретаря уездного съезда или в должности участкового земского начальника. Тем самым, по мнению автора, «трудоустраивались» земские участковые начальники, должности которых были упразднены Законом 1912 года.

Ряд нововведений в законодательство о мировом суде был вызван практическими жизненными потребностями. Например, в Законе 1912 года был расширен перечень категорий граждан, не имеющих права занимать должности мировых судей. Теперь, кроме граждан, названных в перечне, установленном еще Судебными уставами 1864 года, не могли быть мировыми судьями лица, исключенные из числа присяжных поверенных, их помощников, а также частных поверенных.

Законом 15 июня 1912 года подсудность мирового суда была значительно расширена. К ведению мировой юстиции, сверх дел о преступных деяниях, предусмотренных Уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, по общему правилу, были отнесены дела о преступных деяниях, не подвергающих лишению всех или всех особенных или некоторых прав и преимуществ, хотя бы преступные деяния эти были предусмотрены Уложением о наказаниях или уставами казенных управлений, если они влекут за собою выговор, замечания и внушения, денежные взыскания не свыше 1 000 рублей, арест не свыше 3 месяцев и заключение в тюрьме не свыше 1,5 года. Все это позволило существенно разгрузить окружные суды, так как большое количество ранее подсудных им дел теперь перешло мировым судьям.

По гражданским делам в компетенцию мирового суда попал разбор дел по искам до 1 000 рублей вместо 500 рублей, предусмотренных Судебными уставами 1864 года. В области гражданского процесса были приняты меры, направленные на его упрощение.

Несмотря на то, что Закон «О преобразовании местного суда» был принят летом 1912 года, к 1917 году мировой суд был восстановлен всего в 20 губерниях из 97 губерний и областей Российской империи.

При Временном правительстве была сделана попытка распространить мировой суд еще на 33 губернии и ввести серьезные законодательные нововведения в деятельность этого института. Однако из-за очень небольшого времени существования этого правительства большинство его законодательных нововведений, в том числе и касающихся мирового суда, не были реализованы на практике.

1) Первым законом в программе контрреформ стало «Положение о земских участковых начальниках», которое должно было нейтрализовать главный результат «великих реформ» - отмену крепостного права. Многие статьи этого «Положения» были настолько консервативны, что из 52 членов Государственного совета за его принятие проголосовали всего 13 сановников. Пользуясь своим «конституционным» правом, Александр III подписал этот законопроект, и он получил силу закона 12 июля 1889 г. Это «Положение» распространялось на 40 великорусских, малороссийских и новороссийских губерний, где было создано 2200 земских участков.

Согласно этому «Положению» все крестьянское самоуправление, созданное по реформе 1861 г., подчинялось земскому участковому начальнику, каковым мог быть только потомственный дворянин, назначаемый лично министром внутренних дел по представлению губернатора и предводителя губернского дворянства. Земским начальником мог быть только помещик, обладающий высоким имущественным цензом (свыше 200 десятин земли), с высшим образованием и трехлетним стажем работы на государственной службе или в качестве мирового посредника.

Земский участковый начальник получал неограниченную административно-полицейскую власть на территории вверенного ему участка, поскольку именно он осуществлял тотальный надзор за деятельностью крестьянских сельских и волостных учреждений, мог отменять любое их решение, смещать избранных должностных лиц сельского самоуправления (волостных и сельских старост), подвергать их телесным наказаниям и т. д.

В соответствии с этим «Положением» земские начальники получали практически неограниченную судебную власть, поскольку все члены волостных мировых судов, ранее избираемые крестьянами, теперь стали назначаться ими. Земский начальник мог отменить любое постановление волостного суда, а самих судей отстранять от должности, подвергнуть штрафу, телесному наказанию и даже аресту. Все постановления земского начальника были окончательными и не подлежали обжалованию. В рамках одного уезда учреждался съезд земских начальников.

Ряд современных авторов (Н. Троицкий) полагает, что эта контрреформа носила явно крепостнический характер, поскольку даже московский генерал-губернатор князь В.А. Долгоруков писал министру внутренних дел графу Д.А. Толстому, что «среди крестьян бродит подозрение, что новые органы правительственной власти есть не что иное, как первый шаг к их вторичному закрепощению». Их оппоненты (П. Савельев) не согласны с подобной трактовкой данного закона, поскольку считают, что он не затронул самих принципов выборности земств.

2) Вторым нормативным актом в программе контрреформ стало новое «Положение о губернских и уездных земских учреждениях», подписанное Александром III 12 июня 1890 г. Формально этот акт сохранял принципы бессословности и выборности земств, однако в действительности эти принципы были серьезно ущемлены. По новому «Положению» выборность крестьянских представителей в земство упразднялась, поскольку отныне крестьяне могли избирать только кандидатов, из числа которых лично губернатор, с подачи съезда земских начальников, назначал гласных земств. Более того, бессословная избирательная курия землевладельцев превращалась в сословную курию дворян-землевладельцев. Имущественный ценз для дворян сокращался вдвое, а число гласных от этой курии значительно увеличивалось. Резко был повышен и имущественный ценз для городской курии, вследствие чего более половины прежних избирателей-горожан теряли избирательное право.

В результате всех этих нововведений во всех уездных и губернских земских учреждениях существенно поднялся удельный вес дворян-помещиков. В земских уездных собраниях с 42% до 55%, а в губернских собраниях - с 74 % до 90%. Еще выше доля помещиков была в составе уездных (72%) и губернских (94%) управ.

По новому «Положению» значительно ущемлялись права земств и, напротив, резко возросли функции губернской администрации. Отныне губернатор мог отменить любое постановление земств, контролируя их деятельность через специально созданный орган государственной власти - Губернское присутствие по земским делам в составе губернатора, губернского прокурора, губернского предводителя дворянства и четырех местных дворян-землевладельцев. Исторический опыт показал, что все попытки царского правительства «одворянить» земства и превратить их в придаток государственной машины не увенчались успехом. Более того, ряд ученых (П. Зайончковский, Н. Троицкий) справедливо писал, что «земская контрреформа не изменила оппозиционной сущности земских органов».

3) Третьим нормативным актом стало новое «Городовое положение», утвержденное Александром III 11 июня 1892 г., в соответствии с которым были значительно урезаны избирательные права горожан путем резкого поднятия избирательного ценза. Теперь право избирать гласных городских дум было предоставлено только владельцам недвижимого имущества, т. е. крупным домовладельцам, каковыми преимущественно являлись дворяне и чиновники. В результате этого в городском управлении стала главенствовать не торгово-промышленная буржуазия, а дворянско-чиновничья корпорация.

Несмотря на столь радикальные изменения, городское самоуправление было поставлено под еще более жесткий контроль со стороны государства. Губернатор не только контролировал, но и направлял деятельность городских дум и городских управ. Отныне все городские головы и члены городских управ стали считаться состоящими на государственной службе чиновниками, а не избранными представителями горожан.

4) На протяжении всех 1880-х гг. правительство Александра III издало целый пакет законодательных актов, которые в совокупности стали решающим шагом на пути проведения судебной контрреформы:

а) 14 августа 1881 г. связи с публикацией правительственного распоряжения «О мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» была существенно ограничена гласность в судопроизводстве по политическим делам и прекратилась публикация отчетов этих заседаний, что стало серьезным ударом по первому краеугольному камню всей системы судоустройства Российской империи.

б) 20 мая 1885 г. при Правительствующем сенате было создано Высшее дисциплинарное присутствие, которое по представлению генерал-прокурора и министра юстиции могло перемещать и даже смещать судей Окружных судов и Судебных палат. Таким образом, был нарушен второй краеугольный камень всей демократической системы судоустройства - несменяемость судей.

в) 12 февраля 1887 г. Александр III подписал указ, который давал право министру юстиции запрещать гласное разбирательство любого дела в суде. Во время обсуждения этого законопроекта в Государственном совете он вызвал серьезные возражения со стороны многих высших сановников империи, в том числе его председателя великого князя Михаила Николаевича и министра иностранных дел Николая Карловича Гирса. Несмотря на то, что против этого законопроекта выступило большинство членов Госсовета (31 из 51), Александр III подписал его.

г) 7 июля 1889 г. был издан закон, который серьезно ограничивал юрисдикцию присяжных заседателей, поскольку из их ведения изымались все уголовные преступления, предусмотренные 37 статьей «Уложения о наказаниях».

д) 12 июля 1889 г. в связи с изданием «Положения о земских участковых начальниках», по сути, были ликвидированы все мировые суды, юрисдикция которых стала прерогативой земских начальников. Таким образом, нарушался еще один краеугольный камень демократической системы судоустройства - независимость суда от администрации. Попутно этот закон подрывал бессословный характер судебной системы, поскольку земскими начальниками отныне могли быть только потомственные дворяне.

В 1894 г. новый министр юстиции и генерал-прокурор Сената Николай Валерьянович Муравьев по согласованию с Александром III начал работу по пересмотру всех «Судебных уставов», введенных в 1864 г., однако скоропостижная смерть императора прервала эту работу и не довела судебную контрреформу до логического конца.

, Рязанской , Самарской , Санкт-Петербургской , Саратовской , Симбирской , Смоленской , Таврической , Тамбовской , Тверской , Тульской , Уфимской , Харьковской , Херсонской , Черниговской и Ярославской).

Городское самоуправление (городские думы и городские управы) Санкт-Петербурга, Москвы и Одессы имели статус независимых уездных земских собраний и управ, таким образом, одноименные уездные собрания и управы управляли только пригородными уездами, а территории городов были от них независимы.

Функции земских учреждений

Установленные законом предметы ведения земств

Полномочия земских учреждений распространялись на следующие предметы:

• Сбор губернских и уездных земских повинностей и заведование собственными капиталами;
• Попечение о развитии народного образования и установленное законами участие в заведовании содержимыми за счет земства учебными учреждениями;
• Содержание в исправности состоящих в ведении земства дорог, дорожных сооружений, бечевников, а также пристаней вне поселений;
• Заведование земскими лечебными и благотворительными заведениями, попечение о призрении (то есть комплексной социальной помощи) бедных, неизлечимых больных и умалишенных;
• Заведование взаимным земским страхованием имуществ;
• Оказание продовольственной помощи населению;
• Участие в санитарно-эпидемиологических и ветеринарно-полицейских мероприятиях;
• Предупреждение и тушение пожаров;
• Устройство и содержание земской почты;
• Воспособление местному земледелию, торговле и промышленности.

Практическое разделение полномочий между земствами и государством

Практически сложившаяся схема распределения полномочий выглядела следующим образом:

1. Медицина. Земства содержали все медицинские учреждения в уездах и подавляющее большинство больниц в губернских городах, государственные больницы существовали только в столицах и самых крупных городах. Земства оплачивали содержание бедных, неизлечимых и психиатрических больных в государственных больницах и больницах других земств.
2. Образование. Земства содержали (с государственным пособием) начальные школы; при этом земские школы находились под методическим руководством Министерства народного просвещения. Параллельно существовала независимая от земств сеть церковно-приходских школ Духовного ведомства. Министерские (полностью государственные) начальные школы были редки. Начальные школы повышенного типа (уездные и городские училища, высшие начальные училища) содержались преимущественно государством. Начальные школы в городах содержались как земствами, так и городскими самоуправлениями. Специализированные неполные средние учебные заведения (сельскохозяйственные, технические училища и т. п.) содержались частично земствами, частично государством (разными ведомствами) без сложившейся системы. Среднее и неполное среднее образование (гимназии , прогимназии , реальные училища), а также высшее образование были государственными.
3. Социальная помощь. Земства в обязательном порядке содержали на свой счет подкидышей и сирот. Социальная помощь остальным категориям населения оказывалась бессистемно.
4. Дорожное хозяйство. Основные транзитные дороги содержались государством. Малозначительные дороги, соединяющие губернии, и все дороги внутри губерний содержались земствами.
5. Санитарно-эпидемиологическая и ветеринарная служба. Участие государства было минимальным, на уровне губернских врачебных и ветеринарных инспекторов с несколькими помощниками. Вся остальная работа выполнялась земствами.
6. Охрана правопорядка. Полностью осуществлялась государством, при участии сельской полиции в волостях. Земства содержали арестные дома, для подвергнутых аресту по постановлениям земских начальников и городских судей.
7. Благоустройство населенных пунктов. Благоустройство городов было полностью возложено на городские самоуправления, благоустройство в сельской местности - на сельские общества.
8. Агрономическая помощь. Все виды агрономической помощи (консультирование, содержание опытных хозяйств, торговля сельскохозяйственными орудиями, специальное образование для крестьян) почти полностью оказывались населению земствами. Государство предпочитало субсидировать эту деятельность земств, а не вести её самостоятельно.
9. Мелкий кредит. Система учреждений мелкого кредита была предназначена для льготного кредитования крестьян, преимущественно через кооперативы и товарищества. Государство самостоятельно занималось мелким кредитом без участия земств.

Практическое разделение полномочий между земствами и городскими самоуправлениями

Закон однозначно относил все мероприятия по благоустройству городов к сфере деятельности городских самоуправлений. Разграничение в вопросах образования, медицины и социальной помощи законом не устанавливалось, и в каждом случае было предметом индивидуального соглашения между земствами и городами. В целом, более крупные и обеспеченные города содержали школы (чаще) и больницы (реже) за свой счет, а более мелкие - пользовались земскими (в некоторых случаях компенсируя земствам расходы).

Устройство, функции и полномочия земских учреждений

Земские собрания и управы

Земские учреждения (как на губернском, так и на уездном уровне) состояли из периодически собираемого выборного представительного органа - земского собрания и постоянно действующего исполнительного органа - земской управы. Этим выборным органам были подчинены все земские служащие и организации.

Члены земских собраний от короны (предводители дворянства, представители ведомств, епархиальные депутаты) в просторечии назывались «первым элементом», выборные земские гласные и состав земских управ - «вторым элементом», наемные земские служащие - «третьим элементом».

Земские собрания

В земских собраниях участвовали выборные гласные и члены от правительства по должности.

Обязанности гласных исполнялись безвозмездно.

Земские собрания по закону должны были быть как минимум ежегодными, при наличии необходимости могли собираться и более часто. Распоряжение об открытии земских собраний исходило от губернатора. Как правило, земские собрания заседали 5-10 дней в году.

К особой компетенции уездных собраний относилось раскладка на налогоплательщиков внутри уезда земских сборов.

К особой компетенции губернских собраний относился более широкий круг вопросов: раскладка сборов между уездами; распределение недвижимости в ведение уездных и губернского земства; разрешение ярмарок, торгов и базаров; дела по взаимному земскому страхованию; разрешение займов на нужды земства.

И губернские, и уездные собрания, в пределах своих бюджетов и учреждений, решали следующие вопросы: проверка действий и отчетов управ; выборы в управы и установление денежного содержания членам управ; рассмотрение земских смет и раскладок; определение размеров земских сборов; списание недоимок по земским сборам; переложение натуральных повинностей в денежные; определение правил заведования специальными капиталами земств; покупка и продажа недвижимого имущества.

Все прочие вопросы не подлежали в обязательном порядке обсуждению в собраниях и могли решаться земскими управами.

Участники уездного земского собрания

• выборные гласные (раздельно выбранные крестьянами, цензовыми собственниками - дворянами, цензовыми собственниками - недворянами);
• представители ведомств земледелия и землеустройства , удельного ведомства (если в уезде имелись государственные или удельные земли);

Участники губернского земского собрания

В собрании участвовали, под председательством губернского предводителя дворянства :

• выборные гласные (от уездных земских собраний);
• председатели уездных земских управ (c 1899 года);
• начальники губернских Управлений земледелия и государственных имуществ, управляющие Удельными округами (там, где они были);
• депутат от духовного ведомства (если епархиальное начальство сочтет полезным его назначить);
• представитель министерства торговли и промышленности (там, где существуют казенные горные или соляные промыслы);
• инспектор сельского хозяйства (по приглашению председателя, с совещательным голосом).

Земские управы

Земские управы состояли из председателя и двух членов, по решению земского собрания число членов могло быть увеличено до четырёх, а по разрешению министра внутренних дел - до шести. Срок службы этих лиц был трехлетним.

Председатели и члены управ могли не быть гласными, но обязательно должны были иметь избирательное право в этом земстве. Если они ещё не были гласными, то получали право членства в соответствующих земских собраниях.

Председатели губернских управ утверждались в должности министром внутренних дел, председатели уездных управ и члены управ - губернатором. Если эти лица не утверждались в должностях, собрания могли либо сразу выбрать запасных кандидатов, либо провести повторные выборы. При неутверждении второго выбранного кандидата должность замещалась лицом, назначенным министром внутренних дел.

Председатели и члены земских управ считались состоящими на государственной службе и носили мундир, их работа оплачивалась. Председатели губернских управ состояли в V классе (статский советник), председатели уездных управ и члены губернских управ - в VI классе (коллежский советник), члены уездных управ - в VII классе (надворный советник). Те, кто не имел права государственной службы (до 1906 года - крестьяне и мещане без гимназического образования, с 1906 года государственная служба была открыта для всех), не производились в чины и числились в них зауряд (то есть только на время нахождения в должности).

На управы возлагалось непосредственное заведование всеми делами земского хозяйства и управления.

Разделение полномочий между губернскими и уездными земскими учреждениями

Закон не устанавливал никаких требований по разделению как земских сборов, так и обязанностей между губернским и уездными земствами. В каждой губернии распределение устанавливалось индивидуально. В среднем, губернские земства расходовали 20-30 % от совокупного бюджета земств, остальное распределялось между уездными земствами.

Как правило, уездные земства содержали второстепенные земские дороги, начальные земские школы, богадельни в уездах, участковые врачебные пункты и больницы в уездах, ветеринарную службу в уездах, а также организовывали небольшую часть агрономической помощи.

Губернские земства содержали более значимые дороги, специализированные учебные заведения, губернские больницы, губернскую часть ветеринарной службы, организовывали основную часть мероприятий агрономической помощи, управляли специальными капиталами земств.

Взаимодействие земских и правительственных учреждений

Участие государственной власти в земских учреждениях

Закон предполагал активный контроль государственной власти над деятельностью земских учреждений, прежде всего через губернаторов и специальный межведомственный орган - губернское по земским и городским делам Присутствие .

Полномочия губернатора и министерства внутренних дел

Губернаторы управляли всем процессом выборов в земские учреждения, назначая время открытия всех избирательных собраний и съездов, утверждая списки избирателей и проверяя результаты выборов.

Губернаторы отдавали распоряжение об открытии очередных и внеочередных земских собраний.

Губернатор получал все решения земских собраний и рассматривал их на соответствие законам, если губернатор находил решения неправовыми, «а также не соответствующими общегосударственным пользам и нужда, либо явно нарушающими интересы местного населения», он выносил их на рассмотрение Присутствия, которое могло отменить эти решения. Существенным в данной правовой норме было то, что губернаторы имели право инициирования отмены земских постановлений не только по причине незаконности, но также и по причине нецелесообразности, то есть, де-факто произвольно.

Определенные решения земских собраний не вступали в силу до утверждения их губернатором, а именно: о разделении земских путей сообщения на губернские и уездные; об изменении направления земских дорог, обращении местных дорог в проселочные и наоборот; об открытии ярмарок, торгов и базаров; о таксах вознаграждения за убытки от потрав, за лесные порубки, за тушение пожаров; о дорожных сборах; об установлении такс для извозчиков.

Ряд более важных постановлений земских собраний подлежал обязательному утверждению министром внутренних дел, а именно: о разделении имущества и заведений общественного призрения на губернские и уездные; о переложении натуральных земских повинностей в денежные; о займах земств.

Губернатор утверждал в должностях председателей и членов земских управ (председатели губернских управ утверждались министром внутренних дел).

Губернатор имел право ревизии земских управ и всех подведомственных им земских учреждений.

Губернатор рассматривал жалобы частных лиц на действия земских учреждений, и мог делать распоряжения земским управам об удовлетворении жалоб.

Основной задачей присутствия было обсуждение правильности и законности постановлений земских учреждений. Также присутствие рассматривало жалобы на составление списков избирателей и могло, по представлению губернатора, принимать решение об отмене выборов в земские учреждения (при нарушениях законной процедуры). По представлению губернатора, присутствие отменяло постановления земских собраний.

Участие представителей земств в государственных учреждениях

Представители земств принимали участие в работе многочисленных межведомственных комиссий губернского и уездного уровней, а именно:

1. Член от губернского земского собрания входил в Губернское по земским и городским делам присутствие , занимавшееся урегулированием взаимоотношений между государством и земскими и городскими самоуправлениями.
2. Губернскую землеустроительную комиссию , а председатели уездных управ - в уездные землеустроительные комиссии (учреждены в 1906 году).
3. Председатель губернской земской управы входил в Губернский распорядительный комитет (учреждены в 1874 году).
4. Губернское по воинской повинности присутствие , от уездной земской управы - в уездное по воинской повинности присутствие (учреждены в 1874 году).
5. Председатель губернской земской управы входил в Губернское по промысловому налогу присутствие (учреждены в 1899 году).
6. Член от губернской земской управы входил в Губернское по фабричным и горнозаводским делам присутствие (учреждены в 1886 году).
7. Губернское присутствие по делам страхования рабочих (учреждены в 1912 году).
8. Два члена от губернского земского собрания входили в Губернскую оценочную комиссию (учреждены в 1899 году).
9. Два члена от губернского земского собрания (избранные из местных лесовладельцев) входили в Губернский лесоохранительный комитет (учреждены в 1888 году).
10. Два члена от губернского земского собрания входили в Губернский училищный совет (учреждены в 1874 году).
11. Председатели уездных земских управ входили в административные присутствия уездных съездов (учреждены в 1899 году).

В 1906 году, одновременно с учреждением Государственной Думы , был реформирован Государственный Совет , превратившийся из единственного законосовещательного учреждения в одно из двух законодательных учреждений. Половина членов Совета с этого момента назначалась монархом, а половина - выбиралась по сложным правилам. Среди прочих учреждений и сословий, губернские земские собрания получили право выбирать члена Государственного Совета, по одному члену от каждого собрания.

Члены Государственного Совета от земств должны были удовлетворять особому имущественному цензу, в три раза большему, чем ценз для личного участия в губернском избирательном собрании (то есть недвижимое имущество в 45 тыс. рублей или земельное владение соответствующей стоимости). Лица, прослужившие два срока в должностях предводителей дворянства, председателей земских управ, почетных мировых судей должны были удовлетворять цензу, в два раза большему, чем ценз для личного участия в губернском избирательном собрании.

Земские выборы

Земские выборы были сословными (все избиратели разделялись на сословия крестьян, дворян и на всех прочих совместно), цензовыми (для всех избирателей, кроме крестьян, существовали требования к минимальному размеру имущества - ценз) и куриальными (сословия собирались и голосовали раздельно, по избирательным куриям). Если какое-либо собрание выбирало кого-либо, то кандидатом мог быть только участник этого собрания.

Все земские учреждения избирались на три года.

Процедура выборов в уездные земские собрания

Процедура выборов была двухступенчатой.

На первом этапе собирались земские избирательные съезды (для мелких собственников, имевших 1/10 полного ценза), для выборов уполномоченных на земские избирательные собрания. Съездов одновременно созывалось два - в первом, под председательством уездного предводителя дворянства , участвовали только потомственные и личные дворяне. Во втором, под председательством городского головы , - все прочие. Съезды выбирали часть гласных в уездные земские собрания. В тех уездах, где совсем не было дворян-землевладельцев, вместо двух съездов собирался один. Количество уполномоченных, выбираемых каждым из съездов, было равно количеству полных избирательных цензов, которое составляло все цензовое имущество участников съезда.

На втором этапе собирались земские избирательные собрания, состоящие из уполномоченных от земских избирательных съездов и лиц с полным имущественным цензом, имеющих право личного участия в этих собраниях. Собраний одновременно созывалось два - в первом, под председательством уездного предводителя дворянства, участвовали только потомственные и личные дворяне. Во втором, под председательством городского головы, - все прочие. Собрания выбирали часть гласных в уездные земские собрания. В тех уездах, где совсем не было дворян-землевладельцев, вместо двух собраний собиралось одно.

Одновременно собирались избирательные волостные (то есть крестьянские) сходы , которые выбирали другую часть гласных в уездные земские собрания. До 1905 года каждая волость выбирала по одному кандидату в гласные, из этих кандидатов губернатор выбирал установленное законом число гласных в уездное земское собрание, а остальные оставались запасными на случай выбытия действующих гласных. С 1905 года участие губернатора было устранено, и кандидаты в гласные от волостных сходов составляли особый избирательный съезд, выбирая из своё среды установленное законом число гласных.

Общее количество гласных, а также количество гласных от крестьян, от первого избирательного собрания (то есть от собственников-дворян), от второго избирательного собрания (то есть от собственников-недворян) определялось законом. В различных уездах было от 15 до 40 уездных гласных (в среднем, 24-30).

Количество гласных от крестьян и от первого избирательного собрания зависело от наличия в уездах частных землевладельцев. В уездах, полностью лишенных частного землевладения (например, Олонецкая губерния), крестьянам принадлежало 12 мест гласных из 15. В уездах с развитым дворянским землевладением гласным от крестьян принадлежало от четверти до трети мест.

Количество гласных от собственников-дворян колебалось от нулевого (в четырёх губерниях, где таких дворян просто не было) до 55-60 % в губерниях с развитым дворянским землевладением.

В тех 30 губерниях, где дворяне имелись, им принадлежало 57 % мест гласных, собственникам-недворянам принадлежало 13 %, крестьянам - 30 %.

Всего в 34 земских губерниях было 10 229 гласных уездных земских собраний, один гласный представлял в среднем около 6400 человек.

Процедура выборов в губернские земские собрания

Выборы гласных в губернские земские собрания производились уездными земскими собраниями и были прямыми. Каждое уездное собрание из числа своих гласных выбирало гласных в губернское собрание, в количестве, установленным законом для каждого уезда.

Количество гласных, избираемых в губернское собрание от уездов, было приблизительно пропорционально населенности уездов. В губернских собраниях различных губерний было от 15 до 62 гласных. Всего в 34 земских губерниях было 1576 гласных губернских земских собраний.

Избирательное право

Для личного участия в выборах гласных уездного земского собрания избиратель должен был состоять в русском подданстве и не менее года владеть (на выбор) следующими имуществами:

• землею в количестве, установленном законом, различном для разных местностей; это количество колебалось от 150 десятин в развитых регионах (Екатеринославская губерния) до 800 десятин в глухих углах (Яренский уезд), при среднем значении в 200-250 десятин;
• любым другим недвижимым имуществом, облагаемым земскими сборами, оцененным не менее чем в 15.000 рублей.

Избирательное право имели не только физические лица, но и любого рода предприятия, организации и учреждения, владеющие недвижимым имуществом. Избиратели младше 25 лет и женщины, владеющие цензовым имуществом, могли участвовать в избирательных собраниях через представителя.

Для участия в земских избирательных съездах (выбиравших представителей на выборы гласных в уездное земское собрание) надо было владеть землей или недвижимостью в размере 10 % от требуемого для права личного участия в выборах.

Избирательного права были лишены: подвергшиеся суду за уголовные преступления, отрешенные судом от должности (только на 3 года), состоящие под следствием, банкроты, исключенные из духовного звания, исключенные из сословных обществ за пороки, находящиеся под гласным надзором полиции.

Священно- и церковнослужители христианских исповеданий лично не допускались к выборам, но храмы и монастыри участвовали в выборах как организации - владельцы цензового имущества; кроме того, в состав земских собраний входил невыборный епархиальный депутат.

К выборам не допускались евреи.

До 1906 года крестьяне, участвовавшие в волостных собраниях, были лишены права участвовать в избирательных съездах, даже если они, помимо надельной земли в сельских обществах, имели цензовое недвижимое имущество.

Финансирование земских учреждений

Земские учреждения финансировались за счет земских сборов, обособленных от государственных налогов и собираемых самими земствами, на основании «Устава о земских повинностях» 1899 года .

Земские повинности могли быть денежными и натуральными; земства, как правило, предпочитали преобразовывать натуральные повинности в денежные. Кроме того, земские учреждения получали многочисленные целевые дотации из государственного бюджета, прежде всего на содержание земских начальных школ и на различные мероприятия агрономической помощи.

Земские денежные сборы могли быть назначены со следующих предметов:

• с земель (облагались все земли, в том числе казенные и удельные);
• с недвижимых имуществ в городах и местечках;
• с фабричных и заводских помещений;
• с промысловых свидетельств (о свидетельствах см. Государственный промысловый налог , дополнительно от 10 до 15 % к сумме, уплачиваемой за свидетельство государству);
• с патентов на заводы для выделки спиртных напитков и заведения для продажи питей (в 1906 году сбор был отменен, но вместо него выплачивалась компенсация из государственного бюджета).

Земские сборы собирались по утверждённому бюджету земства, называемому сметой. Сборы имели раскладочный характер; общая сумма каждого собираемого сбора утверждалась земским собранием и вносилась в смету, после чего производилась раскладка - фиксированная общая сумма сбора распределялась («раскладывалась») по налогоплательщикам, пропорционально стоимости их имуществ (или промысловых свидетельств и патентов). Для губернских сборов раскладка производилась в два этапа - вначале сбор раскладывался на уезды, а внутри каждого уезда - на налогоплательщиков.

Закон не устанавливал размер земских сборов с земель и недвижимости. В 1900 году было установлено ограничение роста ставок налога - не более чем на 3 % в год (рост сбора налога из-за увеличения количества или стоимости облагаемого имущества не ограничивался), но по согласованию с губернатором это ограничение могло не соблюдаться.

Земские натуральные повинности состояли в обязанности:

• содержания дорог и бечевников;
• содержания подвод для разъездов чинов гражданского ведомства (внутри губерний);
• содержания транспортировки арестантов (до общегосударственных ссыльно-этапных дорог);
• снабжения квартирами чинов уездной полиции и некоторых чинов гражданского ведомства (прежде всего земских начальников и судебных следователей при их разъездах; большая часть обязанностей отменена в 1900 году);
• истребления вредных для полей и лугов насекомых и животных.

Так как часть земских сборов и повинностей собиралась и расходовалась земствами, но предназначалась на общегосударственные нужды, а также из-за того, что часть земских доходов, выпавшая при введении казенной винной монополии была заменена субсидиями от казны, взаиморасчеты земств и государства по налогам были достаточно сложны. Для разрешения возникающих вопросов и сверки взаимных обязательств в губерниях существовали